Форвард «Торпедо» Игорь Ларионов дал большое интервью «Матч ТВ», в котором рассказал, в чем секрет нижегородцев и как его отец Игорь Ларионов добился такого успеха в КХЛ.
25-летний Игорь Ларионов II, как он просит себя называть (а не Ларионов-младший), в этом сезоне набрал 8 (4+4) очков в 15 матчах. А недавно в Петровском Парке, когда «Торпедо» разгромило московское «Динамо» с сенсационным счетом 7:1, он вообще сделал дубль.
Игорь Игоревич похож на отца — тоже играет на позиции центрфорварда, умный и вдумчивый парень. Очень интересно с ним было поговорить о «Торпедо», которое второй год подряд ставит на уши КХЛ и радует атакующим хоккеем.
— Когда смотришь хоккей нижегородцев, какие разыгрываются комбинации, как забрасываются шайбы, то приходишь к мысли: это не просто игра, а произведение искусства. Вы выросли в раздевалке «Детройта» — это похоже на стиль Русской Пятерки?
— Мы не смотрим на другие команды, а пытаемся играть в наш хоккей. Понятно, мы стараемся это делать красиво. Но для нас тоже важен результат. Можно его получить благодаря невзрачному хоккею. А можно попробовать так сыграть, чтобы это было красиво, чтобы болельщики порадовались. Да и сами хоккеисты получают удовольствие, когда так играют.
— В мае 2020 года на сайте «Матч ТВ» вышло ваше интервью с заголовком: «Если бы мой отец стал главным тренером, то полностью навсегда поменял бы хоккей». Тогда эта фраза выглядела громко, но прошло три с половиной года, Игорь Ларионов уже работает с «Торпедо» — и мы сейчас видим, как вы правы.
— Я так сказал, потому что мой отец, даже когда не работал тренером, всё равно был тренером. Это тяжело понять, но после каждого матча звонили его клиенты и он им подсказывал, как лучше сыграть. У нас проходили летние сборы, турниры. Мы в Детройте выходили против таких хоккеистов, как Дилан Ларкин, Зак Веренски, Алекс Дебринкат… Мы играли в такой же хоккей и их разрывали.
А какая у нас была команда? Ребята из юниорских лиг Канады, но мы играли в другой стиль, и всё у нас получалось. И когда ты видишь такое, то понимаешь, что правильная игра сработает на любом уровне. Поэтому так и сказал. А не потому, что я хотел подчеркнуть, что у меня лучший папа.
— Вы видите, что со второго сезона, глядя на «Торпедо», переходить на атакующий хоккей начали и другие клубы? Меняется стиль лиги.
— Но я не скажу, что это из-за нас. Всё равно люди смотрят, как играют в НХЛ, как в Швеции. Посмотрите даже футбол, как там играет «Манчестер Сити» — команда, которая всех побеждает в Английской премьер-лиге. А у нас спорт похож. Или взгляните на баскетбол.
Умные люди понимают, что везде можно находить новые методики. А сейчас легко стало — можно выйти в интернет, всё найти и посмотреть. Вот поэтому всё меняется.
— Как в состав «Торпедо» легко влились два «масочника»: 17-летние защитник Антон Силаев и форвард Никита Артамонов? Как их в раздевалке принимают старшие ребята?
— Мы все — братья. У нас нет такого, что кому-то 30 лет, а кому-то только 17, поэтому отношение должен быть иным. У нас всё ровно. А если ты поверишь в человека, то он будет играть. Силай, Артамон — молодые парни. Но если им доверяешь, если они видят, что в раздевалке их уважают, что тренер их любит и дает им уверенности в себе, а они получают удовольствие от хоккея… Это же прекрасно! И все так могут заиграть.
При этом ребята очень талантливые. Они здорово работали на предсезонке и сборах. Я вообще не удивился, как хорошо они играют. Это сразу было видно. Как только в них поверили, то они просто раскрылись.
— В прошлом сезоне «Торпедо» во втором раунде без шансов проиграл СКА (0-4 в серии). Теперь вы верите, что можете побеждать грандов в плей-офф?
— А мы и в том году были уверены. Просто так бывает, что команда в первый раз выходит — и не всё получается. Это похоже на то, как «Чикаго» впервые за долгое время вышел в плей-офф в 2009 году, а там «Детройт» в третьем раунде просто смял «Блэкхокс» (4-1 в серии). Там ведь у «Ред Уингз» была опытная и игровая команда, она брала Кубок Стэнли в 2008 году.
Но за «Чикаго» играли молодые ребята, они получили этот опыт, а в следующие шесть лет сами завоевали три Кубка Стэнли. Так что к поражениям можно по-разному относиться. Например: «Блин, как обидно, что мы СКА проиграли». А можно так: «Ну что ж, хорошо, мы получили этот опыт, и в следующем плей-офф станем сильнее».
Поражения — они ведь еще и учат. Подсказывают, как стать лучше. Такая философия у нас в «Торпедо».
— Вы видите, что КХЛ меняется и молодые могут стать главными звездами лиги?
— Если хоккеист хорошо играет, то без разницы, сколько ему лет. Посмотрите другие виды спорта — там везде молодые игроки находятся на ведущих ролях. Если людям дают шанс, они будут играть. А когда молодежь раскрывается в КХЛ, от этого выигрывают клубы, лига, сборная.
Я не могу сказать, что в НХЛ всегда доверяют молодым. Бывает, что и там не дают возможности себя показать. Но смотря в какой клуб ты попадешь, какой там тренер. Ведь и в НХЛ есть команды, где молодым особо не дают шансы. А есть клубы, где идет перестройка, и там как раз молодежь зажигает. У всех свой путь, и каждый в свое время придет туда, где он должен быть.
— Что дал Скотти Боумэн вашему отцу как наставник? Заложил в нем тренерскую жилку?
— Когда папа рассказывал мне о Скотти Боумэне, то всегда говорил: «Он хороший тренер, но еще лучше в роли психолога». Он понимает, как мотивировать каждого игрока, какой к нему искать подход. Например, можно на меня наорать. А окажется, что от этого я буду только хуже выступать. Или наорешь на другого, и этот хоккеист заряженным выскочит на лед и сделает хет-трик. А кому-то надо просто сказать, что старайся и работай, мы в тебя верим. И это его вдохновит сильнее любого крика.
Скотти такие вещи понимал. Папа это видел у Боумэна, играя у него много лет, — и такие же методы внедрил в «Торпедо». Одним надо пожестче сказать, другим просто руку положить на плечо: «Не переживай, мы в тебя верим, всё нормально».
Всё ведь идет от головы. И такой разный психологический подход ко всем работает, как я вижу.
— Если бы «Торпедо» сыграл с любым клубом НХЛ на ваш выбор, были бы шансы у российской команды победить в серии плей-офф?
— Нам нет разницы, кто против нас выходит. Мы будем стараться, сражаясь до конца. Тяжелый вопрос, потому что никак нельзя сказать точно, кто кого обыграет. Это как сказал один эксперт: «Когда в НБА завоёвывают кубок, то там считают, что они — чемпионы мира. Но на самом деле они — не чемпионы, потому что просто победили в своей местной лиге».
Так и в хоккее. НХЛ — одна лига, КХЛ — другая, в Швеции есть третья… И никак не узнаешь, кто сильнее, пока клубы не встретятся друг с другом.
— Ну представим, что это перестроечное «Чикаго» с Коннором Бедардом. Были бы шансы у «Торпедо»?
— Шансы на то, что мы вышли бы и отдали все силы, попробовали бы победить. И такой же настрой был бы у «Блэкхокс». А точный прогноз вам никто не даст. Для этого надо выйти и сыграть.
— Номер 69 считается особенным у хоккеистов. Мол, под ним выступают плохие парни. Почему вы под ним играете?
— Когда я переходил в «Куньлунь», мне сервисмен сказал, что у них есть три свитера моего размера — с номерами 43, 56 и 69. Мне больше понравился 69-й. Я подумал, что это самый интересный номер. Не было такого, что я считал: вот, покажу себя как bad boy (плохой парень). Просто так получилось, что этот номер был самый красивый из тех, что есть.
А потом люди в соцсетях начали писать об этом, шутить. И я этот номер оставил: если болельщики от него получают удовольствие, если больше людей обратят внимание на хоккей и сами начнут им заниматься — это шикарно.
Все понимают, что НХЛ — не самая популярная лига Северной Америки. И хоккей как вид спорта — не самый популярный. Но если мы такие маленькие вещи делаем, и нас больше людей смотрит, то это классно.
— Вы трудно начинали карьеру профессионального хоккеиста. Не пошло в СКА, в «Куньлуне»… За счет чего у вас в последние годы идет прогресс?
— У меня было очень много травм. Когда я рос в Америке, то всегда выступал в топовых юниорских клубах страны. Мы выигрывали чемпионат штата Мичиган, первенство Америки. А в 15-16 лет я перенес две операции на бедрах. После этого три-четыре года не мог полностью восстановиться.
Так получалось, что только я набирал форму, как хватал новую травму. А потом вторую, третью, четвертую… И это всё мешало мне выйти на хороший уровень. Но в последнее время я окреп, серьезнее начал заниматься в зале. Начал больше следить за питанием, как говорил отец. Он же рассказывает, что надо есть салаты и всё полезное. И что очень важно, я работаю с «mental coach» — с ментальным тренером…
— Психолог?
— Не совсем — скорее, спортивный психолог, который может помочь, когда тяжело, не идет игра, не забиваешь. Это тоже нужно. Потому что я смотрю, многие большие спортсмены работают с такими специалистами. Я наблюдаю за великими и стараюсь делать то же самое.
Нет ведь одного правильного пути. Всегда можно посмотреть, как к успеху шел американский футболист Том Брэди или как всего добился футболист Лео Месси. У всех брать понемногу и применять к себе. Поэтому тоже у меня начало лучше получаться.
— Мне кажется, отец так сильно за вас переживал, что согласился стать главным тренером в КХЛ, чтобы спасти вашу карьеру. Я прав в своей догадке?
— Ему было тяжело видеть, что я могу нормально играть в хоккей, но меня постоянно останавливают травмы. Как вот я заболел ковидом в «Куньлуне», и у меня возникли проблемы с сердцем. Вообще думали, что мне надо с хоккеем заканчивать.
Ну и представьте, когда ваш сын старается, всё делает, а потом, оп — проблемы с сердцем, операция, третье, четвертое.
Но не было такого разговора, что отец ради меня взял команду. Он мне в первый день в «Торпедо» сказал: «Ты должен прийти на сборы полностью готовым. Если окажешься слабым, то поедешь домой».
— Так и сказал?
— Да. И я понял, что должен стать сильнее, если хочу остаться. Я всё лето пахал, у меня были три-четыре тренировки в день без выходных. А когда приехал, то в первом же контрольном матче сразу же забил два гола. И стал вторым или третьим во всей предсезонке по очкам. А когда такой результат, то уже нет разницы, какая у тебя фамилия. Ты можешь спокойно думать, что тебя возьмут в команду.
Но когда я ехал в «Торпедо», то даже не арендовал квартиру. Я был готов к тому, что если не получится, уеду обратно. Но я относился к этому очень серьезно. Надо стараться, пробиться. И у меня это получилось.
— В эти дни стартует новый чемпионат НХЛ. Предскажите, кто выиграет Кубок Стэнли?
— Я хотел бы, чтобы чемпионом стал мой друг Артур Калиев. Пусть Кубок Стэнли возьмут «Лос-Анджелес Кингз». Я дружу с Калиевым с восьми лет, а в этом году у него партнеры хорошие. Так что буду за них болеть.
— Но в НХЛ много талантливой молодежи: Бедард, Болди, Кули…
— Все ребята очень хорошие. Они проходили серьезную школу юниорского хоккея Северной Америки или играли в Европе. Кто-то только готовится войти в свой первый сезон. Но у парней уже такой менталитет, будто они выступают в НХЛ с 16 лет.
Это прививается в юниорских лигах, потому что там построена модель по образцу НХЛ. Потому им легче. Я не знаю, кто из них сильнее выстрелит. Там все талантливые. И я буду только рад, если каждый из них наберет по 100 очков в НХЛ.
— Вы говорили, что пристально следите за НБА. Вам интересна история Виктора Вембаньямы, который дебютирует в «Сан-Антонио»?
— Да, мне очень интересно, потому что таких баскетболистов редко встретишь. У него 221 см роста, но при этом центрфорвард может выступать как разыгрывающий — бросает издалека, кладет трехи, ведет мяч, обыгрывает. А так я болею за «Бостон Селтикс», больше слежу за ними. Ну, а Вембаньяма пока худенький, но талант у него сумасшедший. Если в «Сперс» смогут подобрать под него правильную систему, то Виктор сыграет как Кевин Дюрант, а может, и еще лучше.
Очень любопытно за ним наблюдать. Такого баскетболиста никогда не было в НБА — с таким ростом и таким талантом. Мистический единорог какой-то, уникальный и непонятный игрок. Может, в этом году «Сан-Антонио» будет не лучшей командой, но они строят новый состав с прицелом на будущее.
Павел Лысенков, Матч ТВ
Комментарии